Боже мой! Годфри элегантно поклонился, а я так разволновалась, что вместо реверанса лишь неуклюже кивнула.

Передо мной стоял сам король. Он и впрямь был монархом с головы до ног, никаких сомнений не оставалось. В свете свечей его русые волосы так блестели, словно макушку, брови и усы покрывала позолота. Вильгельм фон Ормштейн был очень высоким, с царственной осанкой. За его спиной мерцали канделябры, и мне казалось, что над его львиной головой сияет нимб. Однако я не окончательно потеряла рассудок и понимала, что святость королю Вилли не грозит. На его груди красовались синие нашивки, витиеватые золотые медали и ордена.

На фоне властителя Богемии Годфри выглядел как-то проще и ниже ростом, почти карликом.

Подле короля стояла королева. Рядом с ним она казалась совсем невзрачной: похожая на болонку грустная женщина с шелковистыми волосами, огромными влажными глазами и тяжеловатым подбородком. На ней был наряд из желтого шелка, расшитый серебром, я сразу узнала в нем работу Ворта. Платье словно светилось ясным солнечным светом, оживляя черты Клотильды. На голове у нее блестела бриллиантовая тиара, но королева была так печальна, что, казалось, ей больше подошел бы терновый венец.

– Вернер, – сказал король властным тоном, и банкир задергался, как марионетка, – я уверен, что вы сделаете для мистера Нортона все, что в ваших силах. Мы крайне рады, что семья Ротшильдов заинтересована в ведении дел с Богемией. И к их представителю мы должны отнестись со всем уважением.

– Разумеется, ваше величество. – Банкир низко поклонился, выставив напоказ свою нелепую прическу.

Когда с официальными приветствиями было покончено, король сдержанно обменялся с нами необходимыми светскими любезностями, насколько ему позволяло его высокое положение. Он опустил взгляд вниз и посмотрел на меня. Веер замер у меня в руках. В глазах Вилли читалось полное безразличие.

– А это ваша молодая супруга, мистер Нортон?

Я затаила дыхание. Интересно, как восприняла бы эту ошибку настоящая молодая супруга мистера Нортона.

– Увы, нет, ваше величество. – В голосе Годфри звучало искреннее сожаление. – Эта леди всего лишь мой секретарь. Но она образец совершенства и просто идеальный помощник. На ее безупречную память всегда можно положиться.

На лысой голове мистера Вернера заблестели крупные капли пота. Он быстро поднес к глазам нашу карточку, очевидно решив, что напрасно вчера не обращал на меня внимания.

– Мисс Хаксли, – представил он меня торжественным тоном. На этот раз банкир произнес мое имя без ошибки.

Король посмотрел на меня. Я вся сжалась от страха, но взгляда не отвела, ведь смотреть ни на кого не возбраняется. Я заметила, что Годфри буквально сверлит глазами королеву. К его счастью, Вильгельм не обратил на это внимания: он рассматривал меня. А это было очень-очень плохо. Королева не выдержала пристального взгляда Годфри, она пошевелилась и повернулась ко мне. В ее грустных глазах промелькнул огонек.

– Вы очаровательны, мисс Хаксли! – сказал король. Он не узнал меня.

Вильгельм пошел дальше по залу, увлекая Клотильду за собой. Но она обернулась и посмотрела на меня через плечо. В ее взгляде светилась надежда.

– Она Ирен и в подметки не годится, – с негодованием прошептал Годфри мне на ухо. – Вилли, наверное, выжил из ума, раз думал, что сможет жениться на этой курице и сохранить Ирен в качестве любовницы.

– У королевы, должно быть, доброе сердце…

Годфри недовольно фыркнул:

– Не лучшее качество для брачного ложа. Кстати, король не узнал ни тебя, ни твоего имени!

– Наверное, я не до конца осознаю собственную незаметность. Король никогда не обращал внимания на слуг. Возможно, он принимал меня за одну из них. Что ты думаешь о Вилли?

Годфри быстро собрался с мыслями. Он посмотрел на свои руки в белых перчатках, словно жалел, что не взял с собой трость.

– Он и вправду настоящий исполин! – произнес он так мрачно, словно собрался воздать должное самому дьяволу. – Цветущий, по-своему красивый, богатый, благородного происхождения. Прямо какой-то сказочный принц. Я надеялся на меньшее.

Я глубоко вздохнула, и проходивший мимо джентльмен задержался взглядом на моем декольте. Такое обращение было для меня в новинку. Не успела я как следует обдумать его, как за моей спиной раздался трубный глас: распорядитель объявлял выход очередного гостя.

– Сара Уайльд Кентская, леди Шерлок, – провозгласил он.

Мы с Годфри замерли, не глядя друг на друга, словно фигурки на свадебном торте. В двойные двери позади нас входила новая гостья. Она немного припозднилась, пусть и не нарушив этикета, и теперь все внимание в зале было направлено на нее.

– Что ж, полагаю, сейчас на долю королевской памяти выпадет более суровое испытание, – сказал Годфри с уверенностью.

– Нам придется не легче, – кивнула я.

– И, – гремел распорядитель, – ее сестра, достопочтенная Аллегра Тёрнпенни.

– А вот и Ирен с Аллегрой, – тихо произнесла я.

Мы с Годфри внезапно оказались один на один с морем лиц, повернувшихся в нашу сторону. Похоже, мы были единственными людьми, не обратившими внимания на новых гостей. Мы перекинулись взглядом, собрались духом и одновременно оглянулись.

То, что предстало перед нашим взором, вполне могло сойти за сцену из душераздирающей драмы или грандиозной оперной постановки.

Ирен стояла в самом центре, одна, обрамленная проемом дверей, выполненных в уместном для подобных декораций стиле рококо. Появление Ирен вообще никогда не отличалось обыденностью, его даже появлением назвать сложно – это было воистину явление. И присутствие Ирен всегда производило гипнотический эффект. Но на этот раз аудиторию заворожила не сама Ирен: перед нами стояла совсем другая женщина. Леди Шерлок (ну что за отвратительное имя!) казалась выше и даже как будто стройнее. В ее идеально уложенных, черных как смоль волосах капельками росы поблескивали бриллианты. Я в жизни не видела, чтобы волосы красили в такой насыщенный оттенок черного, и начала было сомневаться, Ирен ли это. Но потом я заметила, что леди Шерлок одета в платье из черных петушиных перьев, которое месье Ворт сшил для моей подруги. Оно струилось иссиня-черными изгибами, в которых таились ночь и темнота – бездонная, загадочная, всепоглощающая. А завершала образ роскошная бриллиантовая перевязь Тиффани. Она сверкала на черном фоне платья диагональной полосой, словно взмах ослепительно-белого меча.

Лишь спустя какое-то время я заметила изящную темноволосую девушку в атласном платье цвета слоновой кости. Она скромно стояла позади Ирен и с любопытством разглядывала толпу людей.

Гости молча смотрели на мою подругу, пытаясь осмыслить ее эксцентричное появление. Тишина затянулась. Наконец Ирен насладилась восхищенными, растерянными и ревнивыми взглядами и ловким движением раскрыла веер из страусовых перьев. Звонкий щелчок облетел весь зал.